Мировой экономический кризис, начатый крахом американской модели "надувного пузыря капитализации", вносит коррективы в глобальный политический расклад. В зоне непосредственного влияния России наблюдается броуновское движение. Пока новая власть США пытается заново соорудить глобальную архитектуру, постсоветские республики уже утратили всяческую возможность для внешнеполитического и внешнеэкономического баланса.

Временный уход США с постсоветского пространства, словно отлив, позволил разглядеть глубинные проблемы соседних с Россией государств, в том числе и стран Прибалтики. Большинство из них обнаружило полное отсутствие (суверенного) иммунитета и мало-мальски слаженных механизмов противодействия кризису.

Можно констатировать, что из всех постсоветских республик (резко сокращённые кризисом) шансы на относительную стабильность за годы независимости обрели лишь Казахстан, Узбекистан, Азербайджан и Белоруссия. Если первые три страны могут благодарить за это природу, которая наделила их углеводородными ресурсами, то Белоруссия достаточно эффективно использовала свой советский промышленный потенциал, а также транзитное положение. В этих сферах с Белоруссией могла бы конкурировать только Украина, однако безответственность украинской элиты уничтожила будущее этой страны.

Благодаря кризису, Россия может укрепить свое влияние в ближнем зарубежье. Инстинкт государственного самосохранения вынуждает постсоветские республики оставить в стороне амбиции, питаемые американскими грантовыми инъекциями в экспортно-импортные элиты, и вернуться к первоисточнику благ и безопасности - (сильной) России. Быстрее всех это сделали республики, не успевшие зайти слишком далеко в популярной "викторине многовекторности" - Белоруссия, Армения и Киргизия.

В самой сложной ситуации находятся Грузия и Украина. Они вошли в кризис без политического и экономического суверенитета. Грузия вдобавок испытала силовой шок и территориальный раздел. Будущее этих двух стран сегодня зависит от скорости реабилитации центра планирования их политики, то есть США. Учитывая глубину кризиса внутри самой американской экономики, в Киеве и Тбилиси чуда могут и не дождаться.

Между тем, Европа, лишенная внятных сигналов из Вашингтона относительно долгосрочной стратегии развития отношений с государствами постсоветского пространства, будет действовать с оглядкой на Москву, концентрироваться на вопросах собственной безопасности, то есть дистанцироваться от проблем третьих стран.

Что касается энергетики, то дефицит политических инвестиций, спад промышленности и цен на углеводороды отодвинет на задний план дорогостоящие и рискованные проекты типа NABUCCO. Вместо этой сложной и комбинированной системы газопроводов сквозь все заинтересованные "многовекторные" постсоветские государства - может возникнуть более прямой и понятный проект транзита газа в Европу - из Ирана через Турцию. Последние шаги турецкого руководства свидетельствуют о намерении сблизиться с Ираном, пока США пребывают в глубоком нокдауне (и рискуют получить ещё не один - в Ираке и Афганистане).

Объявленное намерение о выводе базы американских ВВС из Киргизии, в качестве благодарности за кредитный транш со стороны России - наглядный пример сбоя в системе внешнеполитических координат этой республики. По всей видимости, торг с американцами вокруг судьбы базы "Манас" так и не состоялся, но это не означает, что он не начнется в удобный для Вашингтона момент и уже на условиях, предложенных Соединенными Штатами.

Демарш президента Таджикистана Эмомали Рахмона, отменившего визит в Москву - фиксация начала новой игры между Россией и Ираном. Такой выбор сделан Таджикистаном во многом из-за осознания слабости своей конкурентной позиции в сравнении с тем же Узбекистаном.

Внешняя политика Казахстана и Узбекистана, подобно нефти и газу, течет в том же направлении, в котором пролегает действующая труба. Переориентация этих стран требует гигантских затрат, сопоставимых с суммарной политической и экономической стоимостью трубы по дну Каспийского моря - в настоящее время непосильной для Запада. Здесь также маловероятна резкая активизация Китая, поскольку последнему важно использовать момент и развить свое стратегическое преимущество на более высоком ярусе - непосредственно внутри американской экономики.

Экономический кризис приведет к росту радикализма в политике Азербайджана. Общественное разочарование по поводу обещанного, но несостоявшегося экономического чуда может быть переориентировано в патриотическое русло, что чревато возобновлением нагорно-карабахского конфликта. Стоит отметить, что активная фаза военных действий в этом регионе произошла в начале 1990-х, то есть в период социально-экономической катастрофы. Внешняя политика азербайджанских властей теперь будет нацелена на создание и удержание баланса между Россией и Турцией при подавляющем экономическом преимуществе турецкой стороны. Поддержка активности в российском направлении имеет всего лишь одну цель - максимально нивелировать российское влияние в Армении. С этой же целью Баку будет наращивать свое экономическое господство в Грузии. Причем в отношении Грузии Баку и Анкара будут действовать синхронно.

Молдавия также стоит на пороге серьезных потрясений. Кризис настиг эту страну в предвыборном состоянии. Президент Воронин проявляет активность на российском направлении, поскольку не видит перспектив суверенного сосуществования с Румынией. Победа националистов в Молдавии приведет к плавному ее поглощению румынским "большим братом". Регенерация коммунистического режима дает шансы на сохранение статус-кво в приднестровском конфликте и опережающих темпов деградации Молдавии как государства. Можно "обмануть" тех в России, кто сам хочет обмануться относительно договороспособности Воронина. Но кризис обмануть нельзя.

Этот сценарий событий вокруг России будет развиваться по описанной логике только в том случае, если Россия удержит контроль над своей внутренней ситуацией, не усложняя глобальный кризис проявлениями своей слабости или неэффективности. Кризисный "отлив" - неизбежный факт, но возвращение России - только возможность. Чаша политических весов на постсоветском пространстве склоняется в пользу России, однако при глобальном уменьшении веса самой России.